Новогодняя история о преданности, любви и разных мирах

Володя прорвался в реанимацию, сказал ее родителям и врачам, что жених. “Лена в коме, и неизвестно — придет ли в себя”. — “Я верю, она выживет”.

…Голубые ее волосы разметались по белой простыне.
Время — на одной чаше весов.
А на другой — три дня между жизнью и смертью.
И те несколько месяцев, что они были знакомы.

“Вернись, пожалуйста, очень тебя прошу”, — Володя взял Лену за бесчувственную руку и… потянул за собой.

Если бы люди знали про счастье наверняка, то уж точно придумали бы массу способов, как пребывать в этом состоянии подольше.

И тогда счастье бы, наверное, обесценилось.

Ведь настоящее счастье — оно недостижимо. Почти.

Шаг, что ты хотел, но так и не сделал. Синяя птица, которую не поймал... Но знаешь, что где-то она все-таки летает.

Счастье — не добро и не зло, а то, во что из них ты поверишь.

Кто знает, были бы Володя Ширшов и Лена Назаренко счастливы и вместе сейчас, если бы не та проклятая электричка шесть лет назад. Переехавшая их жизни напополам.

В тридесятом королевстве

В тридесятом королевстве подмосковной Балашихи стоит высотка. Ее вполне можно было бы отнести к категории волшебных башен, если бы не отсутствие сторожевого дракона у входа.

В этой самой высотке и живет Лена Назаренко. Бабушка-художница расписала ее комнату в синий цвет. Это самая синяя из всех синих комнат, которые только можно себе вообразить. На ее потолке висят синие звезды, синие ленты на синей люстре развеваются, когда кто-то открывает ультрамариновую дверь. На шкафу цвета индиго нарисован ученый кот, а на книжных полках напротив стоят разноцветные фигурки других кошек. Здесь не хватает только Синей птицы, но это, наверное, из-за кошек, которые охотятся на птиц независимо от их цвета. Кошек коллекционирует хозяйка. Девочка с голубыми волосами. Вернее — уже молодая женщина на инвалидной коляске.

Сейчас Лене Назаренко 22 года.

Шесть лет назад, когда они с Володей познакомились, ему было 23.

Впервые они встретились не в скучной Москве — в другом измерении, где добро побеждает зло, а волшебные палочки исполняют самые заветные желания.

…Ах, как хочется подчас убежать из мира, где все обыденно и черно-бело.

Туда, где нет рекламных щитов и заколдованного круга МКАДа, где странствующие рыцари путешествуют по непролазным чащам. Убежать…

В подмосковные леса. Надел средневековый костюм — и ты уже Рыцарь или Эльф, Трубадур и Герой. Совершенно необязательно быть героем в реальности — главное, штурмуя воздушные замки, соблюдать правила игры.

Полигон — участок леса, где происходит действие. Собирается народ со всей Москвы. Взрослые дети, влюбленные в фэнтези, плетут заговоры и интриги, сражаются, побеждают.

Разве может быть так ярка и чудесна реальная жизнь? И, возвращаясь после игры домой, многим из них кажется, что именно наш тусклый мир — ненастоящий. В нем нет событий и приключений нет, дом—работа—метро—интернет…

Доброе дело злого рыцаря

По сценарию игры Володю Ширшова звали Темным Рыцарем, Морнаром.

Роли распределили заранее и обозначили конец сюжета — Темный Рыцарь искупает то зло, которое он причинил жителям королевства, своими добрыми делами.
Но сам Володя никогда не творил злые дела. Он учился на тишайшего школьного учителя. А Лена уже тогда богемно красила пряди в фиолетовый и синий цвета. И готовилась в художницы — как мама и бабушка.

“Какое удивительно странное существо”, — помнится, подумал Володя, увидев ее в первый раз.

Лена была в самой настоящей кольчуге из толстой проволоки, разукрашенной магическими рунами, за такую не жалко отдать и полкоролевства.

Не капризная принцесса, не романтическая Эльфийка с крылышками за спиной — Хоббит с лукавыми глазками и без камня за пазухой. В таких не влюбляются сразу. Зато потом навсегда.

“Ранняя весна. Местами в лесу еще лежал снег, а местами была грязь, — говорит Володя. — Я не собирался в тот день играть, но почему-то пришел и там впервые увидел Лену. Она грела руки у костра и улыбалась”.

В игре каждый был сам за себя и против всех. Но в принципе можно было найти себе пару.

Они стали играть вместе.

Володя жил в Солнцеве. Лена — в Балашихе. По московским меркам слишком далеко для романтических отношений. Но от того, что каждый из них помнил о существовании другого, слева, внутри, там, где расположено сердце — и у хоббитов, и у людей, — становилось почему-то теплее.

Кто знает, сколько бы так продолжалось это хрупкое равновесие между выдумкой и жизнью.

Если бы не… Если бы не ночная электричка, и длинный гудок перепуганного машиниста, и мерзкий скрежет тормозов, и — плеер в Лениных ушах.

Бедный, беспечный хоббит, выброшенный из фантастического измерения на грязные подмосковные рельсы. 17 лет Лена Назаренко встретила в коме. Против всех правил игры злой Темный Рыцарь прорвался к ней в реанимацию.

Другой мир

По каким сказочным мирам блуждала в тот миг ее душа? Какие роли играла?

Володя сидел у больничной койки и, уставившись в потолок, повторял: вернись, вернись, вернись…

Всем известное волшебное заклинание.

Иногда, говорят, оно помогает.

Лена не умерла.

Она открыла глаза и сказала ему: “Привет!” — словно так и должно было случиться. Белая постель. Черные круги у нее под глазами. И рыцарь рядом.

Спустя месяц ее перевели в обычную палату. Через полгода разрешили готовиться к выписке.

— Будет ли Лена ходить? — приставал Володя к врачам.

— Давайте вместе надеяться на чудо, — разводили руками те. — Бывали случаи, когда даже безнадежные больные с такими переломами после многих лет неподвижности поднимались на ноги…

Володя ушел в академку. Забросил средневековую кольчугу на антресоли и по-быстрому собрал дорожную сумку.

Рыцарь переезжал в другой замок, в подмосковную Балашиху, в комнату младшего Лениного братишки.

За Леной надо было ухаживать. Кормить, гулять, делать массаж, физкультурные упражнения.

Тысячи повседневных дел, каждое из которых — подвиг.

Володя устроился курьером со свободным графиком, чтобы не уезжать из дома, от Лены надолго.

А за порогом их синей комнаты был уже совершенно другой мир.

Разрушались империи и зрели заговоры в королевствах, всходили на троны новые герои, и очередные смелые рыцари, совершая фантастические подвиги, объяснялись в любви Дамам своего сердца.

Приятелям по игре стало не до Лены с Володей.

Конечно, в тусовке о них помнили, приглашали в гости, но когда встречались, стали разными интересы, темы всплывали и затихали, не развившись…

Не рассказывать же в самом деле про обычную тихую прогулку вдвоем в осеннем парке.

Казалось, что жизнь летит — где-то там, мимо, а в их уютной синей раковине-спальне все остается как было.

Кошки, ленты, синяя дымка вуали на окне.

Но однажды Лена сказала, что хочет попробовать снова рисовать. На компьютере.

Руки почти не слушались ее, и Володе, который совсем не художник, приходилось учиться прорисовывать мелкие детали на ее рисунках.
Лена сама учила его.

А он рассказывал ей историю нового мира, которая пришла ему как-то в голову. Это был мир красных драконов, мифологических существ, которых на самом деле не существует, и поэтому про них можно было придумывать все что душе угодно.

— Главную героиню эпоса звали Беланой, она была ни на кого не похожа, белая дракониха, альбинос, — рассказывает Володя. — Она жила в привычном для себя драконьем измерении и вдруг через дыру в пространстве попала в неизвестность, в совершенно новый мир. Пришлось учиться всему заново…

…Вот было бы здорово, заметила Лена, если бы ты написал роман о драконах, а я бы тогда сделала рисунки к твоей книге.

Книга уже готова — “Мир красного дракона” и начата трилогия “Странствия белой драконицы”.

Огонь рождественской свечи

— Володя и Лена выходят вечером на прогулку, подышать свежим воздухом. Он везет ее инвалидную коляску и иногда, бывает, ловит на себе сочувствующие взгляды, — в разговор вступает мама Лены, Наталья Николаевна. — Не поверите, но, случается, прохожие даже денег готовы подать. Я прошу молодежь не обижаться на людей, ведь те хотят как лучше, — а со смехом объяснять: “Спасибо за сто рублей, нам как раз не хватает на свадебное путешествие в Париж”.

В нашем мире мало кто верит, что эти двое могут быть гораздо счастливее прочих. Хотя это и правда.

Дело ведь не в инвалидности.

А может быть, калеки как раз те, кто блуждает на своих двоих в полной темноте и так и не находит дорогу к свету.

Потому что другой не зажжет для него вовремя свечу.

По вечерам Лена творит рождественские открытки.

На них все та же волшебная страна, дверь в которую припорошена белым снегом.

Толкни ее — и обнаружишь, что там по-прежнему живут Эльфы и Феи, над красными океанами парят огнедышащие драконы, а к девушке с голубыми волосами скачет на коне ее верный Рыцарь.

Почти на всех работах Лены есть Он и Она.

Только теперь они стали мудрее и старше.

— Иногда так хочется чувствовать себя нужными не только друг другу, но и помочь тем, кому, возможно, в сто крат хуже нас, — рассказывает Лена. — Если у человека есть душа, ее обязательно нужно куда-то вкладывать. В книгу, которую пишешь, в свои рисунки, но самое главное — в других людей. Нужно уметь поделиться с ними собой.

Недавно Лена и Володя устроились работать в благотворительную балашихинскую организацию для детей, больных ДЦП, — она называется “Благодарение”.
Лена преподает то, что у нее получается лучше всего, — рисование. Володя — ЛФК.

“Первый раз так страшно было прийти к ребятам. Я же ничего не умела, я так их боялась. На занятиях сидели две девочки, одна из них посмотрела на меня и вдруг… улыбнулась. И я улыбнулась ей в ответ. Я поняла, что нужна этим деткам не меньше, чем они мне. С ними я учусь быть взрослой, самостоятельной, учительницей. Это то, чего мне не хватало, ведь рядом с Володей я всегда такая маленькая и слабая”.

— Конечно, хотелось бы большего, чтобы Лена стала настоящим художником, чтобы иллюстрировала детские книжки. Это наша самая большая мечта, — рассуждает Володя. — Я верю, что однажды она сбудется…

А летом они снова отправятся к морю. И в прибрежных ларьках, как обычно, скупят фигурки разноцветных кошек с человеческими лицами, уже и ставить их некуда. Но Лене нравится.

Откуда бы, с какой бы высоты и в какую бы бездну ни упал этот мохнатый зверь, он всегда встает на четыре свои лапы.

Бывший маленький хоббит знает это абсолютно точно, ведь Лена сама — кошка. По году рождения.

Уже после травмы в балашихинской галерее состоялась выставка ее работ. Но она хочет большего. “Возможно, кто-то из издателей увидит мои рисунки и захочет со мной познакомиться. Мне важны не деньги, просто мечтаю попробовать себя в другом качестве, научиться чему-то новому, пообщаться с интересными людьми”, — говорит Лена, и Володя бережно поглаживает тонкие пальцы своей невесты.

…Синий — цвет гармонии и спокойствия, будущего и надежды, цвет верной, самоотверженной любви, которая сама по себе уже награда.

По ночам на подоконник этой квартиры в Балашихе прилетает неуловимая Синяя птица. Ребята не видят ее, потому что крепко спят. А ей самой давно нравится их синий мир.

Она остается в нем до самого рассвета, а потом улетает по своим делам, дразнить тех, кто ее напрасно ищет…

Если кто-то захочет написать Лене Назаренко, подружиться с ней или заинтересовался ее художественными работами, ее электронный адрес:Lalaif-sinaja@yandex.ru

Одним из факторов, определяющих уровень цивилизованности общества, является его отношение к людям, имеющим физические проблемы. А в России всё делается для того, чтобы люди реже сталкивались с инвалидами на улице и в общественных местах... А что, не видно человека, значит, и нет проблемы. Но когда паралимпийцы берут "золото", то телеведущие захлёбываются от восторга, а газеты пестрят фотографиями, где начальники стоят среди колясок. На самом же деле — условия жизни инвалидов — колясочников никому не интересны.

Многие инвалиды годами вынуждены сидеть дома, и одна из причин — отсутствие пандусов в подъездах жилых домов. Недавно на сайте городской администрации я увидела письмо от Вадима Борисенко, инвалида 1 группы, полное обиды и непонимания. В нем он писал, что его просьба оборудовать подъезд хотя бы поручнями, чтобы он на протезах смог выходить из дома, не была исполнена. В ответ на его обращение администратор сайта опубликовал следующий ответ: "В соответствии с Федеральным законом №131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ" данный вопрос отнесен к полномочиям городского поселения Калининец". Я решила разыскать Вадима, услышать всю историю с самого начала и помочь ему в решении его проблемы.

Три года назад 26-летний Вадим Борисенко попал под поезд. Он лишился обеих ног и руки. Судьба приковала его к инвалидному креслу. Живет Вадим в поселке Калининец в одной из пятиэтажек по улице Фабричная. Жизнь молодого парня проходит в четырех стенах. Из развлечений — телевизор. Интернет — единственная возможность пообщаться с немногочисленными друзьями. Вывести Вадима на улицу стоит родителям неимоверных усилий, ведь и мама, и отец тоже инвалиды. Третий этаж стал для Вадима настоящим барьером: его подъезд не оборудован пандусом. Даже когда молодому человеку сделали протезы, проблема не решилась: преодолеть три этажа без специальных поручней парню не под силу… Смотреть, как он на протезах преодолевает ступени на пути домой, — тяжёлое зрелище.

Около года назад Вадим обратился в администрацию Калининца с просьбой оборудовать его подъезд пандусом для инвалидной коляски. Проходили месяцы, а дело не двигалось. И решили Борисенко обратиться за помощью в последнюю инстанцию — к самому Президенту России.

— Вадим, после того, как ты написал Дмитрию Медведеву, что-нибудь изменилось по твоему делу?

— После ответа из управления Президента посыпались многочисленные письма, мое обращение перенаправили в Правительство Московской области, они направили уведомление районным властям, администрация района — управляющей компании ЖКХ, и так далее… Потом к нам приезжали какие-то люди из жилищной конторы, делали замеры в подъезде. Ничего не пообещали, только сочувствующе вздохнули и ушли. Позже мы получили письмо от главы Наро-Фоминского района, в котором нам сообщили, что по проекту в нашем доме оборудование пандусом не предусмотрено, однако будут изучены все технические возможности. Но прошло полгода, и сдвигов никаких.

— Но ты ведь не отчаялся? Я смотрю, ты продолжаешь писать обращения с просьбой помочь?

— Я буду и дальше продолжать борьбу.

— Вадим, у тебя есть друзья, которые тебе помогают?

— Есть, но мало. Я очень хочу общаться и дружить с такими же инвалидами, как я, но нигде не могу найти информацию о подобных обществах. И вообще, информации об инвалидах у нас в районе крайне мало. А ведь мы есть, и нам нужно общение. Более того, я уверен, что мог бы помочь многим людям, попавшим в подобную ситуацию, пережить отчаяние и депрессию.

— Как тебе удается сохранять такую удивительную силу духа?

— Я молодой, мне всего 29 лет, я хочу жить, хочу быть полноценным участником социума! Когда со мной произошла эта трагедия, я не опустил руки. Я изо всех сил стараюсь быть полезным обществу. У меня нет обеих ног и руки, но я полон сил и желания жить и трудиться, только уже три года я тщетно пытаюсь найти хоть какую-нибудь работу. У меня есть мечта — получить участок земли, построить маленький домик, найти работу и жить самостоятельно. Я не хочу быть обузой. Я вижу, как тяжело моим родителям, и этот пандус в подъезде сильно облегчил бы нашу жизнь.

Я верю, что есть люди, которым небезразлична моя ситуация. Вот, например, наш депутат Светлана Сизова. Все это время она помогает мне решить этот вопрос, но даже ей это не под силу. Она с моими документами куда только не обращалась —везде тупик! Но я хочу выразить ей огромную благодарность: многие месяцы она вселяла в меня надежду на положительный исход дела. Хорошо, когда рядом есть такие люди!

Светлана Львовна — депутат по 14 округу городского поселения Калининец. Живет она в соседнем с Вадимом доме и отлично знает обо всех проблемах семьи Борисенко. Вот уже год, как депутат Сизова ищет справедливости.

— Светлана, куда вы лично обращались и какие были результаты?

— Я обращалась и в управляющую компанию ЖКХ, и в обслуживающую — это ОАО "Апрелевка". В УК ЖКХ мне ответили, что сделать пандус должны ОАО "Апрелевка", а там разводят руками и ссылаются на отсутствие возможности. Концов нигде не найти, никто просто не хочет этим заниматься — получается замкнутый круг.

А пока ответственные за это чиновники ломают головы над извечным русским вопросом "что делать?", Вадим видит мир лишь из окна квартиры. В какие двери стучаться и что делать?! Остается жить и бороться. Борисенко надеется на успех своего дела, говорит, что будет продолжать писать во все инстанции, пока единственная рука держит карандаш. От лица редакции нашей газеты могу сказать: мы будем продолжать бороться вместе с Вадимом. На днях мы отправили обращение на имя начальника 34 отдела государственного административно-технического надзора по Наро-Фоминскому району Олега Дегтярева с просьбой помочь в этой ситуации. И каким бы ни был результат нашего обращения, мы не остановимся и добьемся положительного итога. Мы готовы к дальнейшей борьбе.

Снежана Ларина

Если ошиблась,перенеси в соответствующую тему,пожалуйста.

Одиночество - странное понятие. Для кого-то это путь к познанию мира и совершенству. Например, монахи, которые уходили от общения с обществом в глухие места или уединялись в своих храмах. А для кого-то одиночество это наказание и страдание, ведь во все времена инакомыслящих или опасных преступников судьи приговаривали к ссылке или сажали в одиночную камеру.

Для инвалида одиночество - это дефицит понимания среди нормальных людей, которые считают себя оплотом государства, отсутствие равноправия между физически здоровым и больным человеком.

Непонимание и отчуждение к детям, имеющим физические отклонения или внешнее уродство, зарождаются еще в детстве. Отношения между детьми воспитываются родителями и системой образования. Я прекрасно помню, как некоторые родители уводили своих детей с детской площадки, стоило только мне там появиться, а моей матери говорили: отдай его в дом-интернат для детей-инвалидов. Я как бы с детства ощущал свое одиночество, отличие от других детей. Мне хотелось играть с детьми, но меня не принимали в компанию, иногда даже прогоняли. В детстве у человека формируется эмоциональная и психологическая основа поведения и мышления, которая впоследствии дает о себе знать. В зрелом возрасте это выявляется в комплексы, такие как неуверенность в себе, недоверие к здоровым людям, страх перед людьми, от которых зависят…

Благодаря своим родителям, их мужеству и любви ко мне, я избежал детского дома и научился прощать обиды и быть добрым. До 8 лет я общался в основном с бабушкой и сестрой, так как во дворе у меня не было друзей из-за моей речи (невнятное произношение слов). Родители работали, чтобы нас прокормить, обуть и одеть.

В школу-интернат №17 для детей с ДЦП я попал благодаря моему врачу-невропатологу, у которого я наблюдался. После отборочной комиссии, где определяли уровень умственного развития, я был принят в первый класс по общеобразовательной программе. В интернате я получил возможность общаться со своими сверстниками, с таким же здоровьем, как и у меня. Мы играли в футбол, хоккей, устраивали соревнования и шахматные турниры, а дома по-прежнему не было друзей, на меня показывали пальцем и смеялись. Такая разница в отношениях между детьми оставила на моей психике плохой отпечаток.

После окончания школы-интерната стоял вопрос о дальнейшем образовании. Я хотел получить профессию психолога или юриста (мне нравится разбираться в отношениях между людьми), но моя вера в то, что я смогу учиться среди нормальных людей была подорвана, точнее ее не было вообще. По совету друзей я поступил в спец-политехникум №1 для инвалидов ДЦП по специальности "бухгалтерский учет в промышленности". Окончил я его с хорошим дипломом. Отдохнув пару месяцев, я начал искать работу по специальности (распределения и трудоустройства не было), но туда, куда я приходил устраиваться на работу, встречал одно и то же - равнодушие и обидную отговорку: мест нет - хотя я приходил по направлению из биржи труда. Получалось, что им нужен бухгалтер, но, видя мои физические недостатки и плохую речь, они мне отказывали, мол, будет часто болеть и т.д. По закону я, инвалид, имею такие же права, как и здоровый человек, а на самом деле нет. Дискриминация налицо.

Для людей страдающих ДЦП или от последствий несчастного случая, самым важным фактором в жизни является общение с людьми на равных и возможность самореализоваться. Порою очень трудно найти общий язык не только с людьми, но и со своими родителями, которые чересчур опекают своих детей, хотя нам уже за 30 лет. Любовь родителей к своим детям понятна и ценна, особенно, когда они понимают и поддерживают в своих чадах огонь к жизни, стремление выйти в люди. Родители, которые создают в своих семьях атмосферу радости и прислушиваются к мнению каждого члена семьи, где есть взаимопонимание и такое понятие, как "инвалид тоже человек" - это бесценные родители. Чрезмерная любовь родителей, вплоть до контроля за каждым поступком и влияние на самостоятельность инвалида, дает больше отрицательный, чем положительный эффект, из таких детей вырастают легко уязвимые и не способные к самостоятельной жизни люди.

Конечно, мы ценим их заботу, но не до такой же степени, чтобы за нас решали, что нам одевать или с кем нам встречаться. Таким образом, любвеобильные родители лишают своих взрослых детей возможности мыслить и реализовывать свои замыслы в жизнь. Любой человек хочет быть счастлив, создать семью, иметь хорошую работу.

Любая девушка, или любой парень, хочет любить и быть любимым, создать семью, иметь детей, хотя бы для того, чтобы под старость не остаться в одиночестве. Инвалиды тоже люди и все человеческое нам не чуждо, в том числе любовь и секс. У нас есть право на личную жизнь, но не все это право могут реализовать. Этому мешают ряд причин: бытовые, жилищные, финансовые и т.д. Но, на мой взгляд, главная причина заключается в родительском диктате в этой сфере жизни. Для того чтобы начать семейную жизнь с любимым человеком, заниматься сексом, нам приходится доказывать обеим родительским сторонам, что любовь среди инвалидов, это больше чем любовь, а именно - взаимопомощь, моральная поддержка друг друга. Некоторые инвалиды отстаивают свое право на личную жизнь, а те которые не смогли противостоять диктату родителей - расстаются. И после каждой неудачной попытки создать семью, некоторые находят успокоение в спиртном. Отсюда вытекает проблема алкоголизма среди инвалидов, независимо от характера заболевания.

При болезни ДЦП секс стоит не на последнем месте. Особенно чувствительны в сексе те люди, у которых проблемы с речью. Для них это один из способов выразить свои чувства любимому человеку. От удовлетворения этого желания зависит душевное и эмоциональное спокойствие, а также и физическое. Переизбыток половой энергии ведет к нервным срывам, депрессии, к повышению спастики и гиперкинеза. Нас, больных ДЦП, лечат расслабляющими и успокоительными средствами, которые влияют на половую функцию организма, подавляя ее, тем самым лишая инвалида ДЦП, и без того ущемленного жизнью, яркого чувства любви.

Самостоятельность для инвалида много значит оттого, что человек может влиять на ход своей жизни, что к его мнению прислушиваются окружающие, инвалид получает моральное удовлетворение и чувствует себя не изгоем общества, а полноправным его членом. Для этого обществу нужно понять и принять человека таким, каков он есть. Жалость не способ общения с инвалидами. Понимание и равноправие - вот составляющие компоненты в отношении общества к инвалидам.

Одиночество в толпе - это когда человек живет, но его никто не замечает, он не нужен обществу. Таковыми и являются инвалиды с детства с тяжелой и средней формой ДЦП. Человек с ДЦП, но с нормальной психикой и умственными способностями, изо всех сил старается обратить на себя внимание общества. Кто-то рисует, кто-то пишет стихи и рассказы, кто-то пытается с помощью компьютера и Интернета заявить о себе…

Матвей Ганапольский.
По материалам «Эха Москвы».

Алексею было двадцать два года. Он был инвалидом-колясочником. Инвалидом его сделала армия – солдат поставили штукатурить дом, но недоглядели, и строительные леса рухнули. Алексей долго валялся по больницам, а потом его выдали родителям с неработающими ногами, удостоверением инвалида и отечественной скрипучей коляской. Алексей был моим соседом по этажу, мы дружили еще до его похода в армию. И теперь его родители звали меня, когда нужно было помочь спустить его вниз. В подъезде был один стандартный лифт. Мы тащили Алексея до лифта и усаживали в нем на табуретку. Потом спускали, выносили из лифта и сажали на скамеечку. Вторым рейсом ехала его коляска. После прогулки все повторялось в обратном порядке, и мы втаскивали его в квартиру, униженного и молчаливого. Но прогулки эти были нечасты. В основном Алексей сидел у окна и смотрел на улицу. На улице было советское время, и все, на что он мог рассчитывать, был переделанный на ручное управление “Запорожец”.

Однажды мы с ним смотрели какой-то футбол, его родители хлопотали возле него, а потом ушли в другую комнату. И он вдруг разрыдался – сдавленно и тоскливо, схватился за голову и произнес:

– Сволочи, сволочи!..

– Кто сволочи? – осторожно спросил я.

– Кто?! – и вдруг Алексея как прорвало. Он стал говорить, что знает, что теперь он – обуза для родителей, а они уже старые, чтобы его все время носить. Он хочет помыться в ванной, но нет устройства, чтобы себя туда самому перенести. Он хочет спуститься вниз, но коляска не входит в маленький лифт. Он хочет сам поехать по тротуару, но может доехать только до первого перекрестка – дальше нет пандуса для спуска. Он хочет пойти в кино, но в громадном кинотеатре сорок пять ступенек до входа, а потом два лестничных пролета до зала.

– Кто потащит меня сорок пять ступенек?! – пытал он меня. – Эти сволочи потащат?

Алексей зло усмехался.

– Знаешь, куда я могу пойти? В универсам. Там есть пандус. Но сделали его не для меня, а для тележек с продуктами...

– Сволочи, они заперли меня дома, я для них не человек! – он опять заплакал. – Что будет, когда родители умрут? Кто будет меня таскать?! Они не знают, что есть инвалиды!

Однако дальнейшая судьба Алексея сложилась удивительно. Он сидел дома и смотрел в окно.

Но тут началась перестройка. А потом появились первые компьютеры, и родители подарили ему этот агрегат, чтобы он развлекался. Но у Алексея было очень много времени, и он увлекся программированием. Это у него стало получаться, и где-то в 92-м он с родителями эмигрировал в Америку.

Сейчас там у него дом, жена и трое детей. Он по четырнадцать часов проводит в своей маленькой компьютерной фирме, потом ведет свою коляску к машине, из которой наружу выезжает кресло, на которое он самостоятельно садится. Дома у него платформа – подъемник на второй этаж, а в ванной специальное устройство, которое бережно погружает его в воду. Утром он делает “пробежку” на коляске, ловко перелетая с тротуара на тротуар по плавным пандусам, а когда идет в театр или в кино, то для него там есть либо лифт, либо подъемник. А в самом зале специальное удобное место, чтобы смотреть фильм или спектакль прямо в коляске.

Мы сидели с ним за столом и выпивали. Он много шутил, вел себя уверенно и достойно. Рассказал, что вначале жил тут очень трудно, но бесконечно благодарен родителям, ибо они спасли его – на Родине он бы покончил с собой от унижения.

– Понимаешь, они тут видят меня! – говорил он мне. – Я для них – равный. Тут в каждую фирму нужно обязательно брать кого-то из этнических меньшинств и инвалида, иначе штрафуют. Они не жалеют меня, просто все устраивают так, чтобы я перестал себя чувствовать инвалидом.

Я рассказал эту историю не просто так.

Наши славные зимние олимпийцы, получившие одиннадцатое командное место и, как признает само руководство страны, выступившие в этот раз наиболее бесславно, получили от государства по BMW. Слава богу, не все, а те, кто получил медали.

А пока им раздают BMW, в это же время в Ванкувере выступают на своей отдельной Олимпиаде наши паралимпийцы. Так в наше время принято интеллигентно называть инвалидов. Так вот, наша команда и команда Украины занимают ведущие места.

Возникает мысль: почему здоровые нормально выступить не могут, а те, у кого руки не работают и ноги не двигаются, – берут медали?

Я смотрю на телеэкран, вижу, как ловко они управляются с колясками, и думаю о том, что они вернутся домой с медалями, их покажут в новостях и, возможно, даже еще чем-то наградят. А потом продолжится их борьба с равнодушием государства, которое любит инвалидов только тогда, когда надо проголосовать. С теми самыми сволочами.

Я иду по европейскому или американскому городу, который помнит, что в нем живут инвалиды. На вокзале – специальная касса с пандусом. В соседних кассах давка, но к этой никто и не думает подходить – это только для инвалидов. Для них же – комната, в которой можно передохнуть, выпить кофе и узнать, что тут сделано специально для инвалидов: рестораны, кино, театры, музеи. В городе почти все перекрестки с пандусами для колясочников, а для незрячих – специальная ребристая дорожка: поставил в углубление палочку, и она ведет тебя по центру тротуара до ближайшего подземного перехода. Если нужно поехать в автобусе, то он выпустит специальную платформу, чтобы на нее вошла коляска, а водитель сам выйдет и поможет погрузиться. И все пассажиры будут терпеливо ждать. А на карте метро особо указаны именно те станции, где есть лифты или подъемники для колясочников. На каждой автостоянке есть специальные места для инвалидов. Они выделены особым цветом, и упаси Боже их занять! Кстати, об автомобилях. Если у тебя частичное отсутствие конечностей, то серийный автомобиль тебе переделают так, чтобы ты мог его водить хоть одним пальцем.

В любом офисном здании все туалеты – с особой кабинкой для колясочников, а одна из раковин для мытья рук ниже, чем остальные. Точно так же, как в банках один из банкоматов ниже других, чтобы колясочнику не тянуться.

Все сделано для того, чтобы инвалид обслуживал себя сам и не терял достоинство.

Обо всем этом писал и я, и десятки других российских журналистов. Только в Москве около 6 тысяч колясочников. Мы видим их на улицах?!

Только в Москве более 1 миллиона 200 тысяч инвалидов. Мы ощущаем этих людей рядом с собой?!

Нет. Потому что их заперли в квартирах сволочи. Те самые, которые пытались довести до самоубийства моего друга Алексея.

Они не переделывают старые тротуары на пандусы для колясочников и не ставят на светофоры звуковые сигналы, чтобы слепые могли сами перейти на зеленый свет. Они строят станции метро так, чтобы инвалиды туда самостоятельно не могли войти. Они не делают таких машин, чтобы инвалид мог сам ездить, и строят офисы и железнодорожные вагоны без специальных туалетов.

Они только говорят о том, что когда-то все это будет, а пока предлагают инвалидам все это покупать за границей, забыв о размере пенсии по инвалидности.

Но когда паралимпийцы берут “золото”, то телевизор взрывается от восторга, а газеты пестрят фотографиями, где начальники стоят среди колясок.

У этих людей, которые в стране, полной нефти и газа, гнобят инвалидов и держат их фактически под домашним арестом, разные имена и должности.

Но я бы предложил именовать их всех одним названием – точным и емким. Именно таким, которым называл их мой друг Алексей.

С сайта РИЦ "Здравствуй"

Извините,что резко - наболело...

Я учусь на втором курсе кафедры телевидения и радиовещания факультета
журналистики МГУ. В этом семестре для профстудии необходимо было снять
проблемный репортаж. Меня с самого начала привлекала тема, связанная с
тем, как сложно в наше время выжить инвалиду. Нулевая обустроенность
улиц, транспорта... Но когда преподаватель Ксения Туркова предложила
познакомиться поближе с некой Ритой Богорад, я сразу же приняла во
внимание эту идею и почитала ее ЖЖ. Читала
какое-то время, потом решила написать личное сообщение, а Рита сразу
же перезвонила. Они с папой Ильей Ароновичем объяснили, как добраться
до их квартиры и сказали, что ждут меня с камерой.
Первый день съемок выдался по-настоящему домашним. Меня приняли очень
гостеприимно: вкусный обед, чай с десертом, долгие разговоры... Камеру
хотелось выключить и просто общаться с Ритой, ее папой и друзьями за
чашечкой чая. В общем, восемь часов пребывания в их доме пролетели
незаметно! Второй раз мы встретились уже на улице, когда гуляли по
Арбату, и это было не менее душевно.

У Риты нарушена речь, она не может держать в руках предметы, но это не
помешало в 88-ом году окончить МГЛУ им. Мориса Тореза и сейчас успешно
преподавать немецкий язык большому количеству людей из разных городов.
Ученики приходят к ней домой. Ее папа Илья Аронович ведет журнал, куда
записывает имена и контакты всех студентов.
Живой журнал он, невероятно активный, современный и спортивный
72-летний москвич, ведет тоже.
Пишет о "Ритке". С первых ее дней и по настоящий момент. Всю жизнь
Отец провел рядом с дочерью, посвятил ей себя и продолжает
посвящать... "Она - маршал, я - раб" Вот она, настоящая крепкая
семья.
Недавно Рита ездила в музей имени Пушкина смотреть Пикассо. Восторг!
Через непреодолимые ступеньки Фрау Марго в коляске носили как
королеву. А она и есть королева. Она сильнее нас, здоровых. Несмотря
на все проблемы, заставила себя освоить компьютер. Теперь у нее есть
ЖЖ, страница "В контакте" и многое другое. Печатать сложно, но она
сама делает это, переступая через себя! Попадать по клавишам помогает
удлиненная палочка с наконечником.
В одном из комментариев Рита написала:
"Я не ломаюсь и не сгибаюсь,
так как жизнь люблю и улыбаюсь".

Автор: Анна Локтева

ВИДЕОСЮЖЕТ, снятый автором статьи о Рите Богорад

Натренировав память, Виталий Зинченко, родившийся неходячим инвалидом, заставил ходить тело
Виталий Зинченко без помощи калькулятора может возводить двузначные числа в квадраты, кубы, четвёртые и пятые степени.

Это результат многолетних тренировок памяти. И нужна она ему не для того, чтобы попасть в Книгу рекордов Гиннесса. Тогда зачем? Оказывается, только таким образом инвалид с рождения надеется вторично встать с инвалидной коляски и снова ходить.

- Вот вам калькулятор, - Виталий протягивает мне прибор. - Возводите любое двузначное число в третью, четвёртую или пятую степень. А мне сообщите, сколько получилось знаков, и назовите первые две цифры…

- Готово. Это семизначное число, начинается с цифр 1 и 8.

- Так-так… Вы возвели 37 в четвёртую степень.

- Точно!

Перезагрузка мозга
Виталию 38 лет. Он родился неходячим инвалидом: из-за кровоизлияния в мозг нарушилась функция мозжечка. Отец, в то время чемпион Донбасса по тяжёлой атлетике, поставил задачу: научить сына ходить. И добился невозможного: мальчик освоил ходьбу, стал бегать и даже играть в футбол. Всё шло хорошо, пока в 15 лет он не наступил на камень… Рухнул, ударился головой об асфальт. Больше ноги его не слушались.

Когда отца не стало, Виталий с грустью вспоминал все его уроки. И понял, чего добился отец: разложив алгоритм ходьбы на элементарные составляющие, он заставил мальчишку выучить и запомнить каждый элемент. И лишь когда всё заученное ушло в подсознание, ноги сами собой стали делать правильные движения.

Значит, главное - это память. Она раскрепощает ресурсы мозга и усиливает информационный обмен между сознанием и подсознанием.

Память у него всегда была неплохой. Но в этой конкретной ситуации нужна была отменная, невероятная! Он стал тренировать её особым образом, чтобы в разы увеличить объём запоминаемой информации. Когда Виталий учился на историческом факультете университета, он взял себе за правило читать новый материал только один раз. Запоминал целыми страницами. «Четвёрка» на экзамене была личным провалом.

В Дебальцеве, родном городке, он организовал детские кружки - исторический, шахматный, «Что? Где? Когда?», «КВН». По своей системе учил расширению объёма памяти. Мальчишкам было так интересно, что кое-кто приводил на занятия отцов и старших братьев.

Себе Виталий ставил всё более трудные задачи. К примеру, выучил квадраты первой сотни натуральных чисел, потом третьи степени, четвёртые, пятые. Четыре сотни чисел, многие из которых 10- и 11-значные. В том, что он их помнит, я убедился. Но зачем эта добровольная каторга?

- Я постоянно наращиваю объём запоминаемой информации, - говорит Виталий, - мне хочется дойти до порога возможностей мозга, к которому мало кто приближался. Убеждён, что только натренированная память позволит мне снова пойти без костылей.

Дойти до порога
Несколько лет назад он передвигался только в инвалидной коляске. А потом всё в его жизни перевернулось: встретил Иру - горбунью ростом 125 сантиметров. Её любовь и преданность вернули ему желание снова победить болезнь. Ира убедила его купить костыли и начать тренировки. В отвыкших от нагрузки ступнях боль была дикая - с каждым шагом тысячи иголок впивались в ноги. Но Ира утешала и уговаривала: ну ещё один маленький шажок…

Нынешней весной у них родился ребёнок. Вопреки запретам врачей, с четвёртой попытки - первые три заканчивались вынужденными абортами и выкидышем.

Укачивая ночью плачущего сына, Виталий продолжает грузить память мегабайтами информации. Так, между делом, он выучил наизусть Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы. Конечно, не просто так. Пришлось отстаивать свои интересы в суде. К услугам адвоката Виталий прибегать не стал - хватило своих знаний.

По его мнению, память и поисковый механизм сознания работают под руководством подсознания. Логика - лишь наружный уровень взаимодействия нейронных цепочек. Подобно компьютерным, они сжимают информацию и пополняют запас интуиции, которая целиком прячется в подсознании. Мы ведь не обдумываем движение каждой мышцы при ходьбе, при дыхании - подсознание вытаскивает приобретённые навыки из глубинного «фондо-
хранилища». Чтобы расширить эти сжатые программы, нужно упорно и по продуманной системе тренировать память.
Кстати, в Дебальцеве у Виталия появились ученики. Вовсе не инвалиды. Люди, которые, как и он, хотят, опираясь на подсознание, ускорить саморазвитие личности.

Теперь, воспитывая сына, Виталий, как никогда прежде, хочет снова ходить.

Провожая меня в прихожую, он не без гордости оставил костыли у дивана - перемещался, опираясь на стены и держась за портьеры.

Обернувшись на Виталия, я увидел испарину на его лбу.

- К Новому году постараюсь от спальни дойти до порога.
С его травмой и в его возрасте чуда обычно не происходит. Но, во-первых, с Виталием так уже было. Во-вторых, он идёт непроторённой дорогой - с опорой на подсознание.

газета-АИФ